Леонид Алёхин - Сердце Чёрного Льда [С иллюстрациями]
Он был облачен по образцу эронов с фрески Рамока в пластинчатую юбку, нагрудник и шлем-маску. Клюв был сомкнут, глаза в прорезях маски смотрели в вечность. Крылья сложены за спиной.
Правая рука Стража лежала на рукояти ятагана, подвешенного к поясу. Левая была вытянута вперед и развернута ладонью вверх.
На этой ладони размером с гостиную замка Савина лежал матовый хрустальный шар.
— Я знаю, — сказал князь Фалин. — Штука на ладони Стража не похожа на розу. Но я думаю, мы простим нашим предкам склонность к поэтическим преувеличениям. Тем более, как настоящая роза, этот шар раскроется с восходом солнца.
— Поразительно.
— О, сущая мелочь по сравнению с тем, что случится после. Однако чтобы насладиться зрелищем, нам придется за несколько минут подняться к Хрустальной Розе.
— Боюсь, — сказал лорд Белин, — такой подъем по силам разве что вашим авионам. Но я сомневаюсь, что даже на столь гигантской ладони найдется место для посадки.
— О, вы почти угадали, барон. Почти. Не будем терять времени. Ренад!
Люди Ренада Гаири не теряли времени и без оклика князя. Из своего авиона они выгрузили и разложили на камнях конструкции из черной блестящей ткани и металлических трубок. Под присмотром молчаливого штурмана Гуинре они собирали разрозненные части в единое целое.
За спиной барона раздался скрежет. Повернувшись, он увидел, что задние опоры «Стрелы» раздвигаются, задирая хвост авиона вверх. Из корпуса на равном друг от друга расстоянии выдвинулись в обе стороны металлические дуги числом шесть штук — по три с каждой стороны. Одновременно листы обшивки разъехались в стороны по всей длине «древка» «Стрелы».
Внутри оказался желоб в две трети корпуса длиной. В конце желоба, возле хвоста, стояли вроде как салазки — металлическая рама в человеческий рост на полозьях. Через весь желоб к салазкам тянулся основательной толщины трос, намотанный с другой стороны на железную лебедку.
Пока барон силился понять назначение мудреной конструкции, из кабины «Стрелы» выпрыгнула Гуинре. Махнула рукой людям Ренада.
Двое воинов, по случаю снявших грозовые доспехи, полезли с двух сторон на корпус «Стрелы». Они цепляли к концам выдвижных дуг тросы, пропуская их через блоки на концах дуг. Трос оказывался натянут на дугу, как тетива на лук, а вся конструкция с надетыми тросами стала походить на гигантскую баллисту.
Якош Белин не успел пуститься в догадки, чем «баллиста» будет стрелять. Ответ появился у него на глазах.
Люди Ренада под руководством штурмана закончили сборку. То, что у них получилось, напоминало два княжеских атвара. Каркасы в рост человека из переплетенных металлических трубочек, обтянутые гладкой тканью.
К одному «атвару» подошла Гуинре, ко второму князь Фалин. Одновременно они принялись с помощью воинов Грозы надевать их на себя. Металлические трубки пристегивались ремнями к локтям и предплечьям.
— Барон, — сказал Таиз Фалин. — Я прошу вас довериться мне и снять вашу кирасу и пояс. Даже с поддержкой Камня подъемная сила «крыла» не беспредельна. А Гуинре предстоит вместе с вами совершить очень точную посадку.
«Гуинре?»
Оказывается, даже Лорд Алмаза может не совладать со своим лицом.
— Да, княгиня Свед понесет вас. Анже весит меньше, да и у Гуинре гораздо больше опыта с «крылом». Это компенсирует то, что вам не приходилось еще подниматься в воздух.
— Надеюсь, у вас нет возражений, барон? — спросила Гуинре.
— Нет, что вы, — сердце барона все никак не хотело биться в лад с его родовым Алмазом. — Почту за честь.
Люди Ренада завели тросы-тетивы за салазки, закрепили на особом крюке. С помощью лебедки оттянули салазки к началу желоба, натянув все три тетивы. Вставили костыль, не дающий салазкам свободу.
Все было готово к пуску.
Княгиня Свед стала за спиной барона. Их скрепили ремнями.
Спиной Якош Белин чувствовал тепло тела Гуинре.
— Доверьтесь мне, барон, — тихо сказала княгиня.
«Умоляю, зовите меня Якош», — хотел сказать лорд Белин, но спохватился. Они знакомы всего час. Княгиня может счесть его бесцеремонным степным чурбаном.
— Вверяю вам всего себя, — сказал он.
Им помогли лечь на железные салазки. С гортанным вскриком сам Ренад Гаири выбил костыль. Распрямившиеся дуги рванули тетивы, посылая салазки к стопору в конце желоба.
Удивительный человеко-снаряд — княгиня Свед и барон Белин — отправился в полет к ладони Небесного Стража.
Первые лучи восходящего солнца осыпали вершины Хребта золотой пылью.
6Сам полет оказался на удивление краток. Запомнилось ощущение близости Гуинре, блаженный миг невесомого скольжения, когда княгиня распахнула трубчатые крылья. Коловращение земли и небес перед самой посадкой на ладонь гиганта.
Озаренные голубым сиянием Камня Гуинре, они опустились возле хрустального шара. Хрустальной Розы, как звал его Таиз.
— Сначала отстегнитесь сами, барон. Потом поможете мне, — мягко командовала Гуинре. — Торопитесь, умоляю вас.
Путаясь в ремнях и пряжках, Якош Белин спешил, как мог. В голову лезли непристойные и неуместные воспоминания о пережитых в юности приключениях. Возня на сеновале с пухлой селянкой и суровый наставник, рыскающий по окрестностям с колотушкой. Узлы и шнурки на неподатливом лифе, проворные пальцы молодухи, берущие приступом застежки ременной перевязи.
Видно, вконец переполненный новыми впечатлениями разум искал спасения в простых и привычных картинах. Ласкающие глаз квадраты табачных полей, степенный мерин по прозвищу Крепыш, башни родного замка на горизонте. Где это все теперь?
Полет с крылатой княгиней. Железная ладонь Небесного Стража. Неведомая пока, но заранее пугающая правда о Песне Небес, скрытая внутри хрустального шара.
— Чует сердце, лучше я бы дал себя прирезать тому юнцу с байонетом, — пробормотал под нос Якош Белин.
— Простите, барон?
— Я говорю, княгиня, что остался последний ремешок. И мы с вами на свободе.
Едва отстегнутое «крыло» Гуинре было сброшено, как со стремительно голубеющих небес опустились князь Фалин с герцогом Савина.
— Вовремя, — сказал князь, отстегивая крепления «крыла».
И точно — вовремя. Солнце поднялось над вершинами гор, и Хрустальная Роза запела.
Матовый хрусталь издавал тончайший звук, какой можно услышать, обводя влажным пальцем край бокала. Только во много раз сильнее. Чем выше восходило солнце, наполняя шар эронов своим блеском, тем громче звучала песня Розы.
Якош Белин почувствовал, как болью прихватывает зубы. Анже Савина наморщился, но показал знаками: все, дескать, в порядке.
На поверхности шара появились тончайшие темные линии. Минуло мгновение, и шар раскрылся вдоль линий, сам себе огромный бутон.
«Вот откуда название — Хрустальная Роза», — подумал лорд Белин.
«Лепестки» Розы расходились все шире, открывая внутренности шара. Одновременно стихал звон.
Герцог Савина подошел к Белину.
— Сейчас начнется представление, — тихо сказал он.
Таиз Фалин взял за руку Гуинре, свободной рукой поманил Белина и Савина внутрь шара.
— Пойдемте, милорды. Роза открывается ненадолго.
7Раскрывшиеся лепестки обрамляли круглую площадку, на которой они с трудом поместились вчетвером. Лорд Белин обнаружил себя стоящим впереди, его спутники столпились у него за спиной.
Перед ним из хрустального пола вздымалась дымчатая друза высотой приблизительно барону по грудь и толщиной в два обхвата. Верхняя часть друзы была гладко срезана под наклоном. В центре среза расположилось овальное углубление размером немногим больше человеческой головы. Прямо под углублением помещалась узкая щель длиной в ладонь.
— Каждый лорд Сапфира хотя бы раз в жизни входил в Хрустальную Розу, — сказал Таиз Фалин.
Якош обернулся к нему. Таиз расстегивал черный с серебряным шитьем мундир. Показались выпирающие ключицы, широкая костистая грудь, покрытая черными густыми волосами. Засиял вросший в плоть князя Сердечный Камень — сапфир размером с кулак.
— Кроме князей Хребта чести узнать древнюю тайну удостоились немногие люди. Среди них герцог Савина. И вы, барон.
Барон наклонил голову, щелкнул каблуками. Таиз расстегнул пуговицы до середины груди, снял через голову серебряную цепочку, на которой висела тонкая прямоугольная пластинка с прорезями. Протянул цепочку Белину.
Принимая цепочку, барон обратил внимание на другое необычное украшение, носимое князем. Кожаный шнурок, продетый через отверстие в круглом камне. Вокруг отверстия насечка, изображающая веки и ресницы.
Таиз Фалин поймал взгляд князя, быстро запахнул мундир.
